Чуть больше четверти века отделяют нас от эпохи, вошедшей в историю страны как перестройка. В стране менялась устоявшаяся за десятилетия система власти, появлялись новые яркие люди, ломалась привычная иерархия. Наверное, только в такое время во главе районного управления внутренних дел мог оказаться такой человек, как Николай Николаевич Смирнов.

Оживление общественно-политической жизни в конце восьмидесятых привело в Колпинский районный совет новых людей. Весной 1990 г. депутаты, завоевавшие мандат в результате острой борьбы на реально конкурентных выборах, пришли в райсовет с осознанием ответственности и желанием что-то изменить, что-то сделать для людей, их избравших.

В числе острых вопросов, поднимавшихся во время избирательной кампании, – работа милиции. Управление внутренних дел в районе уже семь лет возглавлял полковник Юрий Степанович Дроздов. Вопрос о начальнике РУВД стал одним из первых, которым занялись депутаты.

Впрочем, сначала были избраны руководители района. Председателем совета стал один из лидеров колпинских демократов Андрей Ошурков, должность председателя исполкома сохранил за собой Владимир Копосов. Сформированы были и комиссии райсовета, одну из которых – по законности и правопорядку – возглавил подполковник милиции следователь Валерий Шелогуров.

Начальник РУВД – должность двойного подчинения: начальнику ГУВД по Ленинграду и Ленобласти и председателю райисполкома. Но каким образом проводится назначение на эту должность, понимания у вновь избранных депутатов не было. По умолчанию согласиться с существовавшей практикой, когда приказом по ГУВД производилось назначение, а райсовету оставалось лишь одобрить его «по факту»? Но не таков был Ошурков. Обратившись к своему коллеге по Ленсовету юристу А.А. Белкину, он выяснил, что всё должно быть «с точностью до наоборот»: начальника РУВД назначает на должность местный совет, а главк оформляет решение сессии своим приказом.

Вооружившись таким юридическим вердиктом, Ошурков и Шелогуров пришли к начальнику ГУВД Г.П. Вощинину. Генерал дал им полистать документы, из которых следовало, что главк рассматривает вопрос об отставке Ю.С. Дроздова «по причине большого числа жалоб на него из района».

– Кого главк будет рекомендовать взамен? – спросили колпинские депутаты.

– А у вас есть предложения? – вопросом на вопрос ответил Вощинин.

Предложение у Шелогурова было:

– Подполковник Николай Николаевич Смирнов. Он прошёл в Колпинском РУВД все служебные ступени: от постового милиционера до замначальника управления по службе; его в районе знают и уважают.

Выяснилось, что и Вощинин хорошо знает Смирнова и против его назначения ничего не имеет.

Шелогуров рассказал об итогах визита в ГУВД депутатской комиссии, и та приняла решение рекомендовать сессии назначить на должность начальника РУВД Смирнова. При этом должность вакантной ещё не была, и Николай Николаевич оказался в деликатной ситуации. Состоялась его встреча с Копосовым, потом, перед заседанием сессии райсовета, – разговор с Дроздовым. Вместе они направились на заседание.

Несмотря на сделанные Вощининым заверения депутатам, от главка была предложена другая кандидатура – Юрия Архиповича Горбатенко. Горбатенко – колпинец, жил на Загородной улице, работал в уголовном розыске. По отзыву Смирнова, хорошо знавшего своего коллегу, человек начитанный, эрудированный. Отношения с ним всегда были ровными. В 1990 г. Горбатенко был уже замначальника Пушкинского РУВД.

Это было последнее перед летними отпусками заседание первой сессии райсовета. На трибуну поднялся Дроздов, объявил о свой добровольной отставке (ему было 52 года, выслуга давала право на пенсию) и попросил депутатов избрать Смирнова.

Официально кандидатуру Смирнова предложил Копосов. Шелогуров огласил решение депутатской комиссии. Слово было предоставлено Горбатенко, и тот изложил своё видение работы на посту начальника колпинской милиции. Следом за ним выступил Смирнов. При голосовании он получил убедительную поддержку депутатов.

Подписав решение сессии, Ошурков немедленно позвонил кадровикам в ГУВД. Как вспоминает Андрей Тихонович, на другом конце провода возникло замешательство: «Но мы в ваш райсовет представление для назначения Смирнова не направляли. Присылайте решение сессии, посмотрим, дадим ответ…».

Вскоре Смирнова пригласил к себе замначальника ГУВД по линии угрозыска и попросил рассказать о своих планах. Смирнов изложил ему своё видение работы. «Обстановку вы знаете!» – услышал он вердикт замначальника главка. «А этот человек, – вспоминает Смирнов, – все показатели знал, они были в его записной книжке. Он лётчик, участник войны, скрупулёзный и эрудированный, его боялись за принципиальность».

Через несколько дней был издан приказ по ГУВД. Он стал единственным в Ленинграде начальником РУВД, назначенным на должность решением райсовета, которое главк вынужден был утвердить. И это соответствовало процедуре, предусмотренной действующим в то время законодательством. По информации Ошуркова, это вообще случилось впервые в истории РСФСР, если исключить самые первые годы советской власти.

Смирнову на тот момент было 44 года. За плечами – почти 22 года службы в органах и 3 года срочной службы. Он мог уйти по выслуге на пенсию. Материальное благосостояние можно было устроить лучше. Но в него поверили люди, депутаты проголосовали, да и в стране был хаос. «Будем работать!» – сказал он тогда сам себе.

Родился же будущий глава колпинской милиции в первый послевоенный год в деревне Поляково Калининской области. Происхождения он крестьянского, в детстве работал в колхозе. В июле 1965 г. был призван в погранвойска, служил в Северо-Западном пограничном округе на отдельном КПП «Выборг», закончил службу на Сайменском канале.

Столкнуться с милицией к тому времени Смирнов уже успел. «Нас, 15 школьников, по подозрению в хулиганстве задержала Бежецкая милиция, – вспоминает он. – Искали высокого парня в белой рубашке, и я в 16 лет больше суток просидел в камере. Добивались признания, и уже тогда я думал: “Так работать нельзя. Нельзя обращаться с людьми, как со скотом. Я, если буду работать в милиции, никогда такого не допущу”».

В часть к ним приехал старшина милиции из Ленинграда, но Николай сомневался. Хотелось поступить в Саратовский юридический институт, но боялся: знания были не крепкие. Школа была в 10 километрах, и каждый день он ходил туда и обратно. А ведь надо было и по дому помогать. Ещё школьником выучился на тракториста, комбайнёра, получил водительские права.

Как Николай оказался в Колпине? На Стахановской улице жила с мужем и ребёнком его сестра. К ней-то по окончании срочной службы, в июле 1968 г., и заехал. Пришла к ним и ещё одна родственница, которая работала секретарём у начальника милиции. Она и предложила Николаю поступить на службу. Уже на следующий день он – в отделе кадров. Прошёл медкомиссию и уже 1 августа стал милиционером патрульно-постовой службы. Хотел успеть поступить в среднюю школу милиции, но из-за волокиты кадровиков не успели подготовить документы. В школу, в Стрельне, поступил на следующий год и через три года успешно сдал выпускные экзамены. Теперь уже Смирнов работал участковым. Сначала в районе Павловской и Пролетарской улиц, затем его перевели на правый берег: улица Труда, Комсомольский канал, Новгородская.

Будущего главного колпинского милиционера принимал на службу Семён Ильич Карпович, участник Великой Отечественной войны, разведчик.

«Очень вдумчивый человек, – характеризует его Смирнов. – Мне нравилось его отношение к людям. С 1968 до 1973 год он был для меня примером». Уволен он был несправедливо. В 1990 году, 10 ноября, Смирнов пригласил Семёна Ильича на торжественное собрание сотрудников РУВД в малом зале ДК. Впервые за 17 лет. Николай Николаевич представил его: «Это мой учитель, которого в своё время оболгали. Но он действительно достойно отработал в Колпинском РУВД». Карпович встал, ему поаплодировали, он со слезами сел. А когда закончилось это мероприятие, он подошёл к Смирнову, обнял и плакал.

Карповича сменил Анатолий Алексеевич Шмонов, тоже полковой разведчик, но с Карповичем они совсем разные. «Невероятно культурный и вежливый человек. С ним хотелось пить чай и петь песни, под его началом я проработал больше всего. Я любил бывать у него дома… Но жёсткость у него была невероятная, необходимая жёсткость».

Десять лет, до 1983 года, А.А. Шмонов возглавлял Колпинское РУВД. Его планировали на должность заместителя начальника ГУВД. Он был достоин этой должности, считает Смирнов, но был уволен, причём будучи в отпуске.

Когда случилась беда с его сыном Александром – 7 ноября 1990 г. он стрелял в Горбачёва на Красной площади – Анатолий Алексеевич приехал к Смирнову. Они долго говорили. Сын, «террорист из Простоквашино», как окрестили его журналисты, был прописан в общежитии на улице Ижорского батальона. Смирнов проводил служебную проверку: как прописали, откуда ружье, проводилась ли профилактическая работа... Приезжали из КГБ, он ознакомился с материалом…

В своих мемуарах «На берегах Ижоры. Моя милиция» Анатолий Алексеевич не скупится на высокие оценки Смирнова: «Он профессионал, хорошо знает своих подчинённых и <…> умело расставляет на места, помогает им в работе и жёстко контролирует. Словом, он создал прекрасный коллектив, который добился положительной оценки своей деятельности».

Сменивший Шмонова Дроздов тоже прошёл войну – в Афганистане. Так что, все три начальника Смирнова воевали; он учился у них отношению к коллективу, к работе. О каждом из них вспоминает с теплотой и признательностью. Из того, как Смирнов характеризует своих начальников, понимаем, какие качества он особенно ценит и как складывался его собственный стиль руководства.

А тогда, в 1968-м, Николай делал первые шаги на пути, который приведёт его, возможно, вопреки его желанию, на главную в районе милицейскую должность. Вряд ли он тогда вообще думал о такой перспективе. Тем более, надо было решать и другие задачи.

В декабре Смирнова направили на пост на Загородную улицу. Мороз. Холодно. Молодой милиционер зашёл к вахтёру в женское общежитие в доме № 39. О том, что случилось потом, вспоминает он так: «Вахтёрша, как сейчас помню, бабушка Женя, предложила посидеть, погреться. А по коридору проходила девушка, и я сам себе сказал: «Это прошла моя жена. Я спрашиваю тетю Женю: «Кто это?» – Это Дуся, работает где-то в центре, в книжном магазине. – А офицер тут ходит? – Нет, она не замужем. Я стал искать Дусю в магазине: проехал весь Невский проспект, а нашёл случайно на платформе, там и представился ей. Завоевать её оказалось непросто. Дуся убегала, не хотела выходить за милиционера. Но я проявил настойчивость, сказал: будешь моей! Через год поженились».

Дуся из многодетной семьи, но из 13 детей сейчас жива только она одна. Вскоре у Смирновых родилась дочь, потом сын. Вместе они прожили 46 лет. «Жена была моим тылом, – говорит он. – После рождения ребёнка она уволилась с должности директора книжного магазина на улице Труда… Я однолюб. Красивые женщины мне нравятся и сейчас, но главное – семья».

В 1974 г. вместе с коллегами: Алексеем Кабардинцевым, Юрием Дмитриевым, Виктором Борисенко – поступили в Академию МВД СССР. Занимались очно-заочно: учились один день целиком, один день вечером. Смирнов в то время уже был инспектором отдела борьбы с хищениями социалистической собственности. Академию окончил в 1979-м.

Когда Смирнова перевели в ОБХСС, в отделе было всего восемь сотрудников. Показатели за 1974 год: 36 выявленных ими преступлений. «Я, – вспоминает Николай Николаевич, – стал ходить по своим объектам. За пять месяцев я один выявил 12 преступлений. Ребята, особенно начальник, злились до невероятности! «Если этот Смирнов будет работать, я уйду из отдела», – сказал на совещании один из сотрудников ОБХСС. И ушёл. Когда я уже был начальником ОБХСС, то в 1988 г. выявили 246 преступлений, и не могу сказать, чтоб надо было рыть – лежало на поверхности…».

В числе дел, которые Смирнов раскрыл по линии ОБХСС, были и довольно громкие по местным меркам. В одном из них была замешана дочь заместителя командира воинской части (на Лагерном шоссе), в ходе разработки выявили крупное хищение на Ленинградской кожно-галатерейной фабрике им. А. Бебеля (кстати, совершая визит с проверкой на фабрику, Смирнов увидел всех фигурантов дела на Доске почёта как членов бригады коммунистического труда).

В числе тех, кто пришёл в ОБХСС, когда он возглавлял отдел, Смирнов вспоминает В.И. Новикова, Ф.М. Веремеева и особенно Алексея Николаевича Орлова: «Невероятно добросовестный, педант. Мог работать столько, сколько надо. Но уходил в 18.15 – показал, как надо работать. Потом стал начальником Управления БХСС ГУВД Санкт-Петербурга, России, дослужился до генерал-полковника. Скромный, грамотный – такие личности были в моем подразделении». Было и ещё немало сослуживцев Смирнова, переведённых впоследствии в ОБХСС (ОБЭП) главка: Владимир Гельевич Пешкин, Александр Евгеньевич Пантелеев, Виктор Захаров, Борис Алексеевич Кудрань. Кудрань возвратился в Колпино на должность начальника ОБЭП, уволился на пенсию с должности заместителя начальника РУВД по линии уголовного розыска.

Были и такие, от которых избавлялись. «Звонит заведующая: «ОБХСС проверял магазин – сотрудник предложил дать столько-то, и всё будет в порядке. А вы возбудили уголовное дело. Он что, мало поделился?» Сотрудника этого я вызвал, чего он никак не ожидал: «Иди, говорю, отдай, что взял, и подумай, стоит ли работать у нас». Он пришёл к ней домой, бросил деньги на пол и сказал: «Всё равно посажу!». Его уволили».

Ещё в армии Смирнов стал кандидатом в члены КПСС. Полноценный партбилет получил уже в Колпине в 1968-м. Вскоре был избран секретарём партбюро. Тогда на отчётно-выборные собрания РУВД приходили первый или второй секретари райкома. С благодарностью вспоминает Геннадия Алексеевича Шуткова: «Он знал данные по сводкам, а я выносил острые вопросы на обсуждение. И к нам прислушивались».

И в 1990 г., когда было видно, что КПСС разваливается и сотрудники Колпинского РУВД один за другим выходили из неё, Смирнов не оставил партию. Партбилет хранит до сих пор. Уверен: если бы верхушка партийных лидеров не смотрела свысока на народ, партия бы не умерла.

«Сейчас я не вижу особой роли и результата от работы ведущих партий, – делится впечатлением Смирнов. – Но вижу, что в милиции многие моменты упущены. По той причине, что нет ни одной общественной организации, которая могла бы, увидев недостатки внутри, исправлять их». Недоволен Смирнов и тем, что подчинённость полиции теперь – только по линии главка, то есть прежнего двойного подчинения, в значит, и связи с руководством района, не стало.

Что ещё вспоминает о своей многолетней службе полковник в отставке Смирнов? «За весь период работы в милиции только один раз, в 1968 г., ударил по щеке ладонью одного задержанного. На следующий день попросил у него прощение. Я не унижал людей физически никогда. Мне нравилось побеждать людей иными способами и заставлять их говорить правду».

Смирнова быстро продвигали по службе. Сам же он к большим постам не стремился. Когда Дроздов предложил ему пост заместителя, не согласился. Но осенью 1989 г. этот вопрос встал вновь. Теперь Смирнов отказать не мог. Начались митинги, демонстрации – у милиции появились новые задачи. В начале следующего года Дроздов выдвинул свою кандидатуру в депутаты Ленгорсовета, и исполнение обязанностей начальника было возложено на Смирнова.

Вспоминает предвыборный митинг на стадионе. На него приехали видные демократы из Ленинграда. «Цель была одна – показать, как в тот период в стане плохо: нет демократии, порядка… Перед началом митинга я инструктировал более ста сотрудников, довёл до них буквально пошаговую расстановку. И приказал всем быть в белых рубашках и в белых перчатках. Я призвал в случае возникновения беспорядков охранять общественный порядок вплоть до самопожертвования…

Идёт митинг. Выступает девушка – не помню, кто такая. Она громко кричит в микрофон: «Почему митинг проходит в оцеплении милиции? Нас что, хотят пересажать? Вон отсюда!» Я находился в тридцати шагах и попросил Дроздова выступить и успокоить собравшихся. Юрий Степанович тогда хорошо поставленным голосом сказал: «Вы посмотрите: милиционеры все в белых перчатках, они не будут пачкать свои руки!» Я всегда был противником задержаний митингующих – только за тяжкие преступления».

Уже через три месяца Смирнов занял должность начальника РУВД. Как это случилось, мы описали выше. Тогда на сессии проголосовали за него и ставшие районными депутатами ораторы того митинга.

Как он отметил этот день? Пошёл в свой рабочий кабинет. «Я, – говорит Смирнов, – не любитель пьянок. 90% сотрудников считают меня трезвенником, хотя я могу посидеть в компании… Всё было буднично, Ошурков поздравил».

«После моего назначения, – вспоминает Николай Николаевич, – первый вопрос, который мне задали депутаты (Владимир Лапшин): как милиция будет реагировать на проявления вандализма в ЖКХ? Очевидно, депутат имел в виду вывод из строя лифтов. Сейчас бы ответили: что, нам больше заняться нечем? А я считал, что работать в этом направлении нужно».

В октябре, то есть спустя четыре месяца, Смирнова заслушали на сессии. Вопрос – охрана общественного порядка и соответствие должности начальника милиции. Обстановка в районе тогда, по оценке Смирнова, была наисложнейшая. Особенно беспокоил рост уличной преступности среди несовершеннолетних: грабежи, разбои, хулиганство. «Всё было экспромтом: меня в 11 часов предупредили и пригласили уже в 13 выступить. Депутат, который вынес вопрос, не понимал, что это такое. И что времени прошло слишком мало… Накануне на совещании политработников в Сосновой Поляне я высказал свою точку зрения на то, как лучше охранять порядок и главное – как удержать кадры. Следует заниматься подбором, обучением и создавать условия. Необходимо строить жильё для сотрудников милиции. Руководитель совещания поддержал. И уже по пути с совещания мы с Копосовым стали думать, что нужно сделать». Первый секретарь райкома Олег Черезов поддержал идею объединить разрозненные действия детской комнаты милиции, роно, общественных организаций. Все преступления рассматривались на комиссии по делам несовершеннолетних.

И это прозвучало на сессии. Закончил же своё выступления Смирнов так: «Не прошло ещё и полугода, а вы требуете результат. Вы меня назначали. Хотите уволить – увольняйте. Ваше право». В зале раздался смех, и разговоры прекратились. Ошурков объявил: «Ограничимся только обсуждением». Так закончился 1990-й год…

А результат увидели месяцев через семь-восемь: кривая преступности в районе пошла вниз.

По предложению руководства РУВД и райисполкома райсовет принял решение значительно увеличить штат местной милиции, и ставки 68 милиционеров стали финансироваться из районного бюджета: патрульно-постовые, участковые… Закон в то время позволял это сделать. Кадровая служба быстро нашла людей, оформила, стала заниматься конкретным обучением.

Николай Викторович Румянцев, замначальника по кадрам, до невероятности вникал в работу с личным составом. Впоследствии стал генерал-лейтенантом, девять лет возглавлял Московский университет МВД России.

И для самого Смирнова работа с кадрами стала первостепенной. Сказанные на высоком совещании слова о том, что нужно строить жильё для сотрудников не осталось абстрактным призывом. По его инициативе, и, естественно, при поддержки районной администрации, на Пролетарской улице начали строить «милицейский дом». Удалось договориться с СУ-68, который возглавлял А.Н. Быков. А 18 квартир сотрудникам РУВД было выделено сразу после подписания этого договора. Вводили дом уже после отставки Смирнова, когда РУВД возглавлял Пётр Васильевич Андришин. Больше ста семей сотрудников смогли улучшить тогда жилищные условия.

Вообще, должность начальника предполагала решение многочисленных хозяйственных и строительных вопросов. Даже для открытия 55-го отделения милиция самому пришлось искать здание и закреплять его за РУВД. А отдел охраны из маленького помещения на ул. Коммуны, 23, переселил в новое отлично построенное здание недалеко от управления.

Новые экономические условия дали рост числа преступлений. Однако он оказался не столь значительным, как в других районах Петербурга, да и сам показатель числа совершённых преступлений из расчета на 10 тысяч населения в Колпинском районе был устойчиво ниже общегородского. В 1991 г. он составлял 91 против 147 в Санкт-Петербурге; в 1995 г. он достиг максимума – 115 (при 186 в Санкт-Петербурге).

В условиях роста преступности особое значение приобрёл вопрос раскрываемости. Мы попросили у Николая Николаевича сравнительную статистику. Она внушает уважение к профессионализму колпинских сотрудников: показатели раскрываемости как по всем, так и по тяжким преступлениям в Колпинском районе в 1992-1996 гг. выше, чем общероссийские и существенно превышают показатели по Санкт-Петербургу в целом. Чтобы не утомлять читателя цифрами, приведём только показатели за 1996 год. Раскрываемость всех преступлений в Колпинском районе составила 71,8% (в Санкт-Петербурге 67,9%), в т.ч. убийства 69,2% (52,7%), грабежи 61,7% (29,2%), разбой 68,8% (29,2%), квартирные кражи 38,9% (23,8%).

Приоритетной для начальника РУВД оставалась задача охраны общественного порядка, предотвращение различного рода инцидентов. Наиболее памятным стало участие в разрешении конфликта в приходской общине церкви Вознесения Господня. Рассказ об этом достоин отдельной статьи.

Запомнилось Смирнову и шествие 7 ноября 1994 года. «На проспекте Ленина собрались коммунисты и им сочувствующие, у них было желание забросать камнями администрацию района. Разрешения на проведение шествие не было. Я понимал, что так просто их не остановить, и принял решение. Я выступил перед ними: «Я готов взять на себя ответственность и разрешить вам пройти по улицам к вокзалу к памятнику Ленина». Я попросил идти по правой стороне, не нарушая общественный порядок. А их было много, особенно рьяно выступал Михаил Костюк. Я шёл впереди колонны, а у здания администрации встал. И ни один человек даже не плюнул в эту сторону. Всё прошло мирно. Потом доложил Копосову о том, что принял такое решение, и услышал в ответ в манере Владимира Дмитриевича: «Молодец! Главное – всё тихо и спокойно!»

О ныне покойном Копосове Смирнов отзывается глубоко уважительно. Он был требовательным, но он не только требовал, но и советовался, выслушивал. Из других руководителей района высоко оценивает В.З. Павлова, О.А. Черезова, начальника роно В.А. Алдонину.

В конце декабря 1996 г. начальника Колпинского РУВД пригласили выступить в клубе ветеранов Ижорского завода, собрания которого проходили в театрально-концертном зале. Смирнов попросил штаб сделать вопросник по оценке работы колпинской милиции. Итогами, по его признанию, он был удивлён: из 143 участников 64,4% оценили работу милиции удовлетворительно, 28% поставили «неуд». «Сильный процент!»

Для Смирнова нет мелочей в работе. «Я во всё вникал и давал свои рекомендации. Мне было до невероятности приятно, если со мной спорили. Я всегда старался переубедить. Но если не удавалось – не беда».

На совещании в управлении он сказал: «Если только кто-то из сотрудников будет находиться пьяным на рабочем месте, независимо от должности и заслуг будет уволен». В этот день было уволено несколько человек. «На следующий день, – вспоминает Смирнов, – мне докладывают, что исполняющий обязанности оперативного дежурного в только что открытом 55-м отделении милиции был нетрезв. Я уволил этого офицера, хотя и сейчас сожалею. Этот М ихаил за несколько месяцев до этого задержал вора, получил ножевое ранение – он был смелый человек. Но не сдержать своего слова не мог… Недавно я его встретил, спрашиваю – зла не держишь? – Николай Николаевич, что Вы… я понимал, что заслужил».

Смирнову удалось создать эффективную команду. Его отношение к коллегам и по прошествии десятилетий отличаются глубокой признательностью. Владимир Шульга, Светлана Штадлер – о них Смирнов отзывается с особым уважением. Очень высоко оценивает и работу Сергея Антипова в уголовном розыске: «С его интеллектом некоторые преступления раскрывались в течение дежурных суток».

Как-то в районной газете его охарактеризовали как человека мягкотелого и податливого. Но, по утверждению Смирнова, он всегда, при любых обстоятельствах, если считал себя правым, отстаивал свою позицию, но не видел нужды идти ва-банк по пустякам.

В апреле 1997 г. зачитывали справку о контрольной проверке колпинской милиции. По большинству наиболее значимых показателей работа была оценена на удовлетворительно и хорошо. Были и неудовлетворительные (по довольно абсурдным критериям) оценки: по линии гражданской обороны и по стрельбе.

Общий вывод: начальник РУВД полковник милиции Смирнов способен решать поставленные перед РУВД задачи, занимаемой должности соответствует, но работа управления признана неудовлетворительной. Отмечалось, что при наличии определенных успехов в деле борьбы с преступностью на территории района кардинального оздоровления в криминогенной обстановки в районе не произошло. Утверждение, прямо скажем, притянутое за уши и опровергаемое имеющимися статистическими данными, часть из которых мы привели.

Смирнов взял слово: «Если оценка всем неудовлетворительная, а руководитель соответствует, значит, в справке сделаны неправильные выводы. Уверен, что весь личный состав подтвердит: мы работали удовлетворительно! Если предложу тем, кто согласен, остаться в зале, а тем, кто не согласен – уйти за мной, с места поднимется 90% личного состава». И этот эпизод тоже характеризует Смирнова как ответственного руководителя.

К тому времени Смирнов уже подал рапорт об отставке. Работа на износ подорвала здоровье. Он перенёс не одну операцию. Твёрдо решил, что как только исполнится пятьдесят, будет просить об увольнении. Рапорт начальнику ГУВД пришлось писать трижды: на Ю.Н. Лоскутова, на сменившего его полковника А.В. Пониделко и на генерал-майора А.В. Пониделко. В связи со сменой начальника ГУВД и проводилась вышеупомянутая проверка.

Пониделко просил Смирнова остаться в органах, предлагал перевод в ГУВД на должность начальника ОБЭП, но тот понимал, что уже не сможет работать в полную силу. Вскоре потребовалась новая операция…

Провожая Смирнова, генерал Пониделко (нам он больше запомнился своими пиар-ходами) вручил грамоту и даже высказывался о намерении Колпинское РУВД называть именем Смирнова Н.Н. «Конечно, было смешно, – говорит Николай Николаевич, – но его слова слышали более ста сотрудников. Также Пониделко открыто говорил, что назначит меня своим советником, но уехал и забыл».

Сменила его Анна Борисовна Маркова – человек яркий и харизматичный, но совсем иного стиля. К преемнице Смирнов относится с уважением, отмечает, что многое, начатое им, было продолжено. Далее, после назначения А.Б. Марковой на должность главы администрации Фрунзенского района, Колпинское РУВД до 2008 года возглавлял П.В. Андришин, работавший заместителем Смирнова по оперативной работе. Последующих же начальников РУВД колпинцы вряд ли вспомнят…

Николай Николаевич же стал адвокатом. За время этой своей работы сумел помочь более двумстам колпинцам. Он член Международной коллегии адвокатов. Как, кстати, и Ю.С. Дроздов. Отношения с предшественником не испортились, до сих пор созваниваются, обмениваемся мнениями. А в 1998 г. он на два года был избран депутатом муниципального совета города Колпино первого созыва.

За двадцать девять лет в органах колпинской милиции, в том числе семь – на посту её начальника, Н.Н. Смирнов заслужил уважение колпинцев. Своим отношением к службе и стремлением к справедливости, вниманием к сослуживцам и требовательностью, гибкостью и ответственностью. Он восстановил, пусть в одном районе, утраченный авторитет милиции. Его биография стала частью истории нашего города, нашего района.

Евгений СИЗЁНОВ