ЗЕМЛЯ

Мы ей – мусор

Она нам – цветы

Мы ей – отраву

Она нам – цветы

Мы ей – войну

Она нам – цветы

ЧЕРЕЗ КРАСНОЛЕСЬЕ

Знакомой дорогой шагать

К ночлегу в далёкой деревне…

Во тьме надо мною опять

Шумят вековые деревья.

Их шум величаво плывёт,

Всю ночь заполняя собою,

Как медленный парусный флот

В ленивом ворчанье прибоя.

Над полем, над сонной водой,

Над высохшими ковылями

Висит нерешительный дождь

И редкие капли роняет.

И каждая капля – тепла,

Как будто над газом согрета

В воздушном подобье котла

Беспечного крымского лета.

А после мы с другом пройдём

По этой знакомой дорожке,

И пыль, что пробита дождём,

Запахнет свежо и тревожно,

И снова, как в давний тот год,

Сомкнутся деревья над нами,

Тяжёлый ночной небосвод

Раскачивая ветвями.

ПЛАЧ ПО РЕКЕ СЛАВЯНКЕ

Славянка нежная, сколь ток приятен твой…

В.Жуковский

Не по себе скорблю, не по себе,

Не о своей, не о чужой судьбе,

А лишь по тонкой жилке на руке –

По мертвой, по отравленной реке.

Листвой над нею наклонюсь, травой,

Она была прозрачной и живой,

Теперь она темна, мутна, мертва,

И кружится от смрада голова,

И в трупных пятнах мёртвая вода

Качает мёртвой тины невода.

Всё по реке я плачу, по реке,

По тёмной, словно вена на руке,

И нет покоя ночью мне и днём –

Рука горит антоновым огнём.

И не заснуть от боли, не заснуть.

Я слышал – надо бы природе долг вернуть.

По кругу шапку нам пора пустить.

Тогда, быть может, нас она простит.

Давайте сбрасываться, кто во что горазд.

Пусть каждый хоть по гривеннику даст.

Мы лучших скульпторов попросим изваять

Отравленных русалок и наяд,

Смертельной мукою сведённый рот

И груди нежные в потёках сточных вод.

Не памятник то будет, а всего

Лишь барельеф на цоколе его.

Кого ж мы возведем на пьедестал?

Тех, кто от этого счастливым стал.

ЗИМНИЙ ПЕЙЗАЖ С БОГОМ ВОЙНЫ

Предлагает мне шестой этаж

Вид на зимний брейгелев пейзаж.

В обрамленьи угольных кустов

Блещет серым оловом каток.

Как на нем шевелятся, пестрят

Куртки разноцветные ребят!

А над ними, незаметный мне,

Пролетает спутник в вышине.

Лучшие умы изобрели

То, что в космос пущено с земли.

Человек, познавши Божий дар,

Изобрёл и лазер, и радар.

И в любой момент в один плевок

Спутник уничтожит наш каток.

НОЧНАЯ БАБОЧКА

Вот она залетела на свет.

И петлист её путь, и непрост,

И загадочен, словно для древних —

Блужданье планет

Среди звезд.

Всё стучится она в потолок,

Словно крохотным посохом бьёт.

Словно странник в широком плаще.

Словно вниз головою бредёт.

СЕМЕЙНЫЕ АЛЬБОМЫ

Я вежлив – я гость в этом доме.

Сижу и смотрю альбомы

Семейные.

С каждой страницы

Каскадом рушатся лица.

Вот сын на велосипеде.

Вот тёща наливку цедит.

Вот дочь примеряет бусы.

Любуйтесь!

Но кто бы кого ни щёлкал –

Супругу, сестру или брата, –

Никто позволенья на это

Не спрашивал у аппарата.

Он лица линзами стискивал,

Сжимал их в тончайший жгутик,

И веером вдруг разбрызгивал,

Размазывал по эмульсии!

Он скручивал их спиралью

В тугой темноте кассет…

Но люди не замечали

Его бессильный протест.

Никто не знал, как хотелось

Ему увидеть другое –

Хотя бы чахленький ельник,

Почти занесённый пургою…

Прекрасны дальние страны

С пальмами и слонами,

Но каждый ли может увидеть

То, что совсем рядом с нами:

Горячую жизнь сковородки,

Тихие грёзы герани,

Складки на полотенце,

Блик на гранёном стакане…

…Он лежал как в забытьи.

Ремешки его качались,

Объектив его печальный

Лиловел, как глаз воловий

С поволокой,

В голубых глубинах

Грустно

Проплывали сквозь туман

Многоярусные люстры –

Как фрегаты марсиан.