В чем истинная причина обвала курса рубля?

На курс рубля повлияла целая совокупность причин. Первоначальное снижение курса, которое обозначилось еще в начале прошлого года — это результат целенаправленной политики Центробанка и правительства. Необходимо было пополнять бюджет в связи с дополнительными тратами (кризис на Украине, присоединение Крыма). Притом, до лета цена на нефть была выше 100 долларов за баррель, это очень комфортная для России цена.
Некоторые мифы имеют глубокие исторические корни — например, привычка, свойственная многим людям старшего поколения: в любой ситуации, которая кажется им критической, покупать по 10 кг соли, запасаться спичками… Но если даже соль подорожает в три раза, выгода за год выразится примерно в 20 рублях.
Вторым и решающим фактором, который правительство уже никак не могло компенсировать, стало снижение цен на нефть. Нефть — главный товар нашего экспорта. И если цена на нее снизилась в два с лишним раза, то и валюты в страну пришло в два раза меньше, и рубль снизился в два раза.
Третий фактор — санкции, которые привели к целому ряду последствий: это снижение кредитного рейтинга России, испуг наших западных партнеров, инвесторов, которые начали выводить деньги. И российские компании в ряде случаев тоже переводили деньги на зарубежные счета. Уже появились цифры по утечке капитала: не менее 150 млрд долларов за прошлый год. Прежде чем уйти, деньги обменивались на доллары или евро, и это тоже добавляло серьезное давление на рубль.
Нефть — главный товар нашего экспорта. И если цена на нее снизилась в два с лишним раза, то и валюты в страну пришло в два раза меньше, и рубль снизился в два раза.

Насколько реально импортозамещение в разных отраслях экономики?

Есть сферы, в которых импортозамещение выглядит реальной перспективой: это, в первую очередь, пищевая промышленность, а также — швейная и обувная. Мы можем обеспечить себя хлебом, зерновыми, подсолнечным маслом, картофелем, сахаром, курицей. Есть нехватка по молочным продуктам, по фруктам и овощам, по говядине недостаток составляет около 60%.
Уже появились цифры по утечке капитала: не менее 150 млрд долларов за прошлый год. Прежде чем уйти, деньги обменивались на доллары или евро, и это тоже добавляло серьезное давление на рубль.
Мы можем сократить этот недостаток, но для этого нужны значительные инвестиции. Сегодня, чтобы получить 100 тысяч рублей на семена и удобрения, фермер должен согласовать кучу бумаг, а его еще и обманут, и взятку потребуют. К сожалению, система поддержки сельского хозяйства пока что не работает, особенно на местах и особенно в отношении среднего и мелкого производителя.
В швейной промышленности тоже требуется прорыв. Сегодня мы уступаем западным массовым производителям либо по цене, либо по качеству. У нас есть институт текстильной промышленности, выпускники которого просто не находят применения своему таланту в этой сфере, а самое главное, не находят денег, которые могли бы этот талант воплотить в жизнь.
Вообще, и в легкой, и даже в тяжелой промышленности аналоги для всего импортного найти можно и сейчас. Но, зачастую, это будет нечто более громоздкое, менее эффективное, менее красивое.
Сегодня мы уступаем западным массовым производителям либо по цене, либо по качеству. У нас есть институт текстильной промышленности, выпускники которого просто не находят применения своему таланту в этой сфере, а самое главное, не находят денег, которые могли бы этот талант воплотить в жизнь.
Является ли такое импортозамещение адекватной мерой?
Экономисты обычно отвечают традиционной формулировкой: это должен доказать рынок. То есть покупатели — мы с вами. Если мы видим, что при прочих равных я могу купить импортное яблоко за 50 рублей, и российское за 10, конечно, мы выберем российское. Импортозамещение должно означать конкуренцию по цене и качеству. А если это будет просто попытка заставить всех покупать российское — это не сработает ни при каких условиях.
В чем опасность экономической глобализации?
Сама по себе глобализация — никакая не угроза. Мы не можем обойтись без ее плодов: от мобильных телефонов до интернета. Но в той ситуации, в которой сейчас находится Россия, глобализация может быть опасна для обороноспособности страны. Потому что если мы, условно говоря, обеспечиваем всю связь в стране через систему, которая контролируется извне, понятно, что в любой момент эта система может быть парализована. Именно поэтому в таких сложных политических условиях правительство пытается обезопасить себя. Та же система ГЛОНАСС — явно хуже, явно менее эффективна, чем западные аналоги, но она наша. Также с платежными системами: при первых признаках, что могут возникнуть проблемы с обслуживанием MasterCard и Visa, проблемные банки, которые попали под санкции, тут же выдвинули решение обезопасить себя, перейти на некую независимую систему.

Есть ли у России «свой путь» в экономике?

К сожалению, «свой путь» у нас образовался, это путь пагубный и всем известный. Это продажа нефти и прочих природных ресурсов, мало обрабатывая, с расчетом на высокие цены. С развала СССР прошла четверть века — это очень большой срок, а ситуация только усугубляется: доля нефти, газа и прочего сырья в нашем экспорте только растет. При этом доля машиностроения — катастрофически маленькая. По структуре экспорта мы похожи на недалекую развивающуюся страну. Это тот путь, по которому никто не хотел бы идти. И это не миф, а, к сожалению, реальность.
Многие говорят, что падение цен на нефть может стать неким импульсом для изменений, но нужны действия. Ведь слова о том, что мы диверсифицируем экспорт, перестроим экономику, мы слышим уже 25 лет, но не сделано ничего. Что дает Сколково, я не знаю, боюсь, что для 99% россиян оно ничего не дало и не даст. А это у нас единственная витрина якобы прорывных технологий. В отличие от Сколково, Силиконовая долина дала первые результаты уже в течение года.
Никто не может прожить сам, даже Китай и США импортируют какие-то товары, но в нашей стране сейчас вообще нет никакого материального производства. А ведь у нас были определенные традиции, и кадры, и инженерно-технический потенциал, и разработки, которые можно было бы применить. Все это потерялось, забылось, где-то — недофинансировали, где-то — вообще не начинали финансировать. Из-за того, что мы не можем предложить миру ничего, кроме нефти, газа и металла, мы и находимся в зависимом положении. Если бы мы продавали готовую продукцию, то и покупателей было бы больше, и цены гораздо стабильнее. На автомобили цены в два раза за несколько месяцев не падают, а на нефть — запросто.
Сейчас правительство должно сказать нефтяным и газовым компаниям: отдайте нам большую часть прибыли, и мы ее передадим тем, кто в будущем, через пять лет, может быть, принесет десятую долю ваших доходов. Может себе правительство это позволить? Я с трудом в это верю. Но поступать надо именно так.

 
Получается, если цена на нефть поднимется и санкции отменят, проблемы все равно не решатся. Что же делать?

Конечно, зависимость останется. Сейчас правительство должно сказать нефтяным и газовым компаниям: отдайте нам большую часть прибыли, и мы ее передадим тем, кто в будущем, через пять лет, может быть, принесет десятую долю ваших доходов. Может себе правительство это позволить? Я с трудом в это верю. Но поступать надо именно так. Мифы не так страшны, как действительность. Мифы развеять достаточно просто, а вот изменить экономику — очень сложно.